НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 388

К оглавлению

388

- То есть я так понимаю, что вы нас не пропустите?

- Очень бы хотела пропустить - но долг есть долг - высокомерно замечает Щука.

- Хехуа! - горестно мычит Ильяс и начинает колотиться тихонько лбом об стенку кунга.

- Что он говорит? - подозрительно спрашивает меня Щука.

- Если я правильно понял - он считает вас стервой.

- Ах, вот как? И правильно считает. Я - стерва и вы у меня еще наплачетесь!

- Вот прям так?

- Прям так. Вон из моего кунга, я вызываю патрулей, чтобы они вас задержали до опознания!

- Ну, невелика честь быть стервой. Стерва - это к слову падаль. И любят стерв только стервятники. Так что у вас хорошая компания намечается. И когда вы попадете на лечение - а я по цвету кожи вижу, что у вас гепатит есть - тогда убедитесь, что в наших документов пунктов еще больше - отбрехиваюсь я, покидая негостеприимный кунг.

Вдогон она выдает долгую матерную фразу, правда не слишком впечатляющую.

Ильяс кудато делся, верчу головой - не понимаю, как он успел слинять - и замечаю, что меня манит пальцем пожилой мужик с повязкой на рукаве, стоящий за ближайшей палаткой.

- Проблемы? - спрашивает он, когда я подхожу поближе.

- Да вот поругался, было дело, с этой Щукой, теперь отыгрывается, а у меня раненые - толкую я мужику.

- Мормышка она такая - соглашается мужик.

- Ты что звалто?

- Сейчас катерок отправляется - могу вас туда пристроить. Только я видел, у вас всякого добра много - не поделишься?

- Что нужно?

- Нам по одному рожку всего выдали - потому как насчет бронежилета и автомата - с четырьмя обоймами?

- Не, броник отчетный, а автомат - тоже. Я тебе его отдам - а сам с чем?

- Тебе в Кронштадт надо или нет?

- Слушай, я сейчас вызову наших ребят из охотничьей команды - убивать они вас не будут кровососов, но вот люлей наваляют - я начинаю искать альтернативные решения.

- Погодь, не возбухай. Я ж вижу, что тот раненый лежачий не из ваших. Очень тебе надо, чтоб разбирались всерьез? Ты за него отвечать будешь? И прошуто малость - у тебя ж этих автоматов два, и не отчетные они - скорее из трофейных, у вас таких раньше не было.

- Ты про коротышки эти? Про «Кедры»?

- Да я не знаю, как их называют - ну маленькие совсем.

- Ну, ладно, пошли.

Когда мужик хозяйственно прибирает трофей и магазины к нему, появляется Ильяс. Объясняю ему, что нашел решение проблемы, он морщится со страшной силой, потом машет рукой. Грузимся быстро, и корытце отваливает.

Прошу больничных по рации помочь сантранспортом. Обещают, что помогут, а когда выясняют, что перелом бедра - то обещают уже точно.

Ильяс чтото бухтит, из его уханья понимаю, что он нашел не то знакомого, не то земляка и нас бы и без взятки пропустили, а так он вычтет «Кедр» из моих прибытков.

Кстати вот вопрос - а что у меня за прибытки? И как их считает Ильяс? Вот починят ему сусалы - спрошу. Побубнив и облегчив душу, Ильяс подмигивает хитро, отводит меня на корму и достает из кармана довольно солидную женскую косметичку.

Немного туплю - откуда она у него. Потом до меня доходит - явно, бестия, спер в кунге у Щуки.

Когда башкой колотился.

Еще раз подмигивает и роняет косметичку в воду за борт. Страшный человек! Олицетворение Немезиды.

В больнице сдаю с рук всех троих - документальное оформление на себя берет Ильяс, за что я ему благодарен и собираюсь галопом бежать из приемного к Николаичу, но тут меня стопорят четко и жестко.

Ну да, глянув на себя со стороны, понимаю, что такое грязнючее чучело в больницу ни одна санитарка не пропустит - и будет права. Мне выдают какойто линялый синий халат сиротского вида, странные старомодные кожаные тапки с круглыми дырками невнятного орнамента сверху и благосклонно разрешают оставить свое шматье в углу гардероба.

Замечаю, что у меня явно дрожат руки, и во рту пересохло. Времени осталось совсем мало - и возбуждение растет, адреналин захлестывает - мне ж еще до аэродрома добираться. А он черт знает где. И вполне может быть, что и там возникнут какието недотыкомки.

С Николаичем перекидываюсь буквально несколькими словами - и потом таскаю изпод его кровати мешки - оказывается, что кроме трех ружей и патронов, он еще припас некоторые полезные вещи - действительно, соль, сахар, спички, еще чтото, потом новый комплект одежи - мойто первовыданный в магазине Николаича уже частью сгорел, частью в непотребность пришел, почемуто выдает ПМ, патроны к нему, кобуру.

- Получается так, что ПБ ты лучше здесь оставь. Потом заберешь. И вот еще - свой АК оставь тоже. Этот в кабине самолета получше будет.

Врученный складень - АКМС - тоже не новый, но да, действительно поменьше габаритами. Магазины к нему рыжие, пластиковые, уже набитые. Но свои я разряжаю и забираю патроны с собой.

Навьючиваю все это на себя, с ужасом думаю, что еще внизу груза куча, не ровен час, не влезет в кабину все это, но меня останавливает усмехающийся Николаич.

Действительно, одеться мне стоит тут, не надо кошмарными носками и бельецом потасканным опять коллег пугать. Так поспешно я не переодевался со срочной службы. Наверное, спичка и до половины бы не догорела.

После полета - мне надлежит явиться и отчитаться - что видел. И получить у Николаича же мешок с трофейными видеозаписями - смотреть буду тут, ночью в актовом зале. Это в случае удачного полета. В случае неудачного - тем более явиться. Наскоро прощаюсь и волоку все вниз. Ух, тяжело и рук не хватает!

Коллеги - а их собралось несколько человек на обеденный перерыв - смотрят на меня с интересом. Вот уж не понимаю с чего. Я и такто дико пахну, да еще и взмок как мышь. Оказывается, что они в курсе моей поездки - и сочувствие у них вполне искреннее. Спасти своих родных - для всех понятное дело, а тут еще и налет романтики - авиетка, далекая деревня. Да и вроде не совсем я им уже чужой, как с ехидинкой замечает усатый толстячок - самые интересные клинические случаи притаскиваю. Двусмысленно звучит, чего уж.

388