НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 246

246

- Мда… вот и думай. Дальшето что с ним делать. Доберемся до амбулатории, реанимнете вы этого ублюдка. Пришьете ему руки к жопе. Дальше - какой прогноз?

Непроизвольно чешу себе в затылке.

- Ну, честно сказать - не знаю. Пока у Мутабора есть цель - он нам не опасен, полагаю. А вот выполненная цель неизвестно, что даст потом. Доминанта мести пропадет, скорее всего. Сейчас он даже от жратвы воздержался. У его хозяина была сумка с мясом - и морф ее обнюхал, в лапах подержал, а потом оставил.

- Получается так, что лучше б нам этого морфа упокоить. Информатор важнее для нас. А этот голый хлюст должен знать много. Не по медицине, этото я с вами согласен. По тому, откуда эта секта взялась, кто старший, какая структура, какие силы, где еще базы. Вы как?

- Пожалуй, согласен.

Сапер, сказав это, смотрит на меня.

С трудом удерживаюсь от чесания затылка.

- Ну, мне кажется, что рано нам это обсуждать. Мы даже не знаем, что там на заводе за ловушка была. В деле - морф при мне, шутя, разобрался с парным патрулем за секунды. Короче говоря - считаю, что надо подождать - пока ситуация станет ясной. Со своей колокольни замечу, что мертвый морф пока у меня вызывает больше симпатии, чем живой его хозяин. И опасности от живого вижу больше.

- Получается так, что ладно. Пождем пока. Но доктор - как бы изза вашего миндальничанья не погиб кто из наших. Морф - это морф. Он - мертвец. Жрал человечину. Севастьянов прямо показал, что эта парочка ему знакома до синего ужаса. А информация нам важна. Очень. То, что он вас не сожрал - ничего ровным счетом не говорит - вы нужны были как инструмент во внутренних разборках.

- Поддерживаю. Самое худшее, когда человек наделяет своими чертами характера другое существо. - сапер смотрит внимательно и очень серьезно.

- Ну, я понимаю. Но ведь Мутабор не согласился помогать в вивисекции.

- Тот, кто не согласился - умер. Несколько раз причем. Теперь мы имеем дело с морфом. Морфомлюдоедом. Вот с этой точки зрения и надо рассматривать ситуацию. Пока кунг с морфом - под перекрестным прикрытием моих людей. И лейтенант отделение выделил. Так что лучше морфу сидеть и петь песни. Целее будет. А вы уж постарайтесь не создавать своим гуманизмом и порядочностью дополнительных трудностей. Договорились?

- Договорились. Но и вы поймите, что выбивать ему мозги…

- Потекло говно по Енисею толстым слоем шоколада! Начинаем новый триллер - «все во имя науки?». Безумные ученые ради интереса снова гробят мир? Цена больно большая светит. На общем, что особенно пикантно, фоне. Кстати - эта похабель вокруг тоже вполне себе может быть результатом чьегото научного эксперимента. Не корчите из себя странствующего рыцаря. Договорились?

- Ну, договорились… Но ведь феномен же уникальный!

- Получается так, доктор, что, к счастью, тут собрались олухи царя небесного - и нам любой из наших балбесов - куда более ценный феномен, чем морф. А учитывая события последнего времени - значительно более ценный. Единственно, что могу пообещать - при культурном поведении вашего питомца я постараюсь воздержаться от ликвидации. При очень культурном поведении. Все ясно?

- Так точно. Ясно.

Думать о том, как жить дальше, лучше в приятной компании. Залезаю к Вовке. Ильяс все так же степной каменюкой сидит наверху. Степная каменюка с биноклем.

Внутри тепло. Мне суют вскрытую банку тушенки и чьюто ложку в сале. Ложку вертаю. Своя есть. Тушенка явно с кучей сои, но жрать хочется, как из пушки. Не до привередничанья.

Вовка тем временем разобрал трофейные автоматы. Ну, разобрал - сильно сказано - отделил оба гранатомета, да глушители снял. Гранатометы лежат как какието причудливые толстоствольные пистолеты c вывернутой в обратную сторону рукоятью.

Залезший в БТР замерзший Ильяс поспевает как раз в тот момент, когда Вовка задумывается, вертя в руках глушители.

- Что, попрежнему не понимаешь, как ежи сношаются? - ехидничает сменившийся с НП снайпер.

- Не, глушаки разные, чтото не въеду в тему.

- А чего странного? Этот - ПБС4 последняя, можно сказать, разработка.

- А этот?

Ильяс свысока смотрит на приятеля и, выждав достаточную паузу, мудро отвечает:

- А этот - не ПБС4. Непонятно?

- Да иди ты!

Мне самому интересно становится, и я влезаю в их разговор:

- Серьезно, Ильяс, в чем разницато?

- Да просто все, как веслом по яйцам - ПБС4 - вот этот, который позволяет стрелять любым патроном, не только УС. А другой заточен только под УС.

- А, вот оно что - когда сукин сын в меня из него стрелял - грохоту было!

- Тут вообще какаято лажа. Одна Ксюха - реально «Канарейка» - видишь и накладка на прикладе резиновая и кусочек кожи на клепках. А эта - просто ксюха с глушаком, а граник присобачен кустарно. Дерибас, короче. Гранат в трофеях не оказалось?

- Нет, только патроны.

- Жаль. Всегда хотел из такого бахнуть.

Рации начинают пищать одновременно у нас троих. У командира БТР тоже чтото пилюкает.

Вызов одинаковый - к нам подошли остатки бронегруппы.

Выкатываемся на холод.

Знобит.

В расположение вкатилась пара маталыг и БТР70. Но это сразу не понять - броня буквально облеплена людьми, железа не видно. Кронштадтские, обеспечив кольцо оцепления, сгружают замерзших людей.

Подбегаю к Николаичу. Рядом с ним несколько человек - часть уже знакома - тот же сапер, летеха, но есть и новые - мешковато одетый пожилой мужик в флотской фуражке и городском камуфляже. Похоже - это наш штаб в полном составе.

Он как раз и спрашивает меня с места в лоб:

- Прибыло больше ста беженцев - из лагеря на заводе. Ваши действия?

- Оповестить медслужбу на берегу и отправлять беженцев туда незамедлительно. Оттуда - на учебный корабль. Прямо сейчас.

246