НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 328

328

Опять тормозим. Надя, наконец, дотягивается до рации - выслушивает, зачемто несколько раз кивает головой, словно не с рацией говорит, потом поднимает лицо:

- Раненый у нас. Сейчас ребята организуют переноску, нам вылезать запретили. Сюда притащат.

Черт, так хорошо все шло, так удачно. Надо же - под самый конец…

Надежда Николаевна уже расстегивает свою медицинскую сумку и тянет оттуда резиновые перчатки. Ну да, разумно, мне тоже не помешает, не стоит возиться в чужой крови грязными руками… да и кровь у него тоже может быть куда как неполезна. Мало ли он чем болеет, этот дурачина.

*******

Виктор прождал отведенные полчаса, потом еще пятнадцать минут. Ирка не пришла, не прислала ни мальчонки, ни деревенской бабки. И это было очень плохо. Очень плохо.

Делать нечего - значит, подруга влипла во чтото гнусное. Надо идти выручать. Зря бабу послушал. А с другой стороны - что оставалось?

Виктор подумал уже о том, чтоб взять и смыться. Раз такая умная - пусть сама и выкручивается, но это было первым - и как он трезво оценил - дурацким порывом. Надо выручать.

Еще раз тщательно оценил местность. Прикинул, что если идти прикрываясь дровяным сараем, а потом, перебравшись через полусгнивший заборчик, добраться по огороду до того домишки - то вряд ли кто заметит. Там можно выбраться как раз к поленнице и вдоль нее - до бабы у колодца. А дальше будет видно. Поднялся и, пригнувшись, взяв дегтяря наизготовку, тихо пошел намеченным маршрутом. Главное - не суетиться, не делать резких движений - они привлекают внимание лучше всего, а внимания пока Виктору не хотелось вовсе.

Снега в огороде оказалось больше, чем он думал, проваливался по колено. Паршиво - и следы видны и если что - обратно бежать будет тяжело. Перевел дух, прислонившись спиной к серым доскам сараюшки.

- А что если заглянуть в дом? Он на задворках, убогий, но жилой - глядишь, что и узнаю, прежде чем выскакиватьто. Выскочитьто я всегда успею. Только вот тут выигрыша мне никакого - мне и одного выстрела дробью хватит, а вертеть тяжеленным дягтерем - посложнее будет, чем двустволкой… Можно конечно идти с пистолетом или помповушкой, а дегтяря на плечо закинуть… Нет, лучше уж так. Спокойнее. Так, вот дверь. Не видал никто? Не видал. И ладненько…

Виктор тихонько пихнул входную дверь и скользнул в темноту сеней.

Маленькая площадка у входа, три ступеньки вверх - это он разглядел, пока закрывал за собой дверь. Потом тихо постоял, пока глаза привыкли к полумраку, и двинулся вперед, ступая так, как писали во многих пособиях - мягко перекатывая ногу с пятки на носок. Чертовы доски пола не знали о бесшумной походке ниндзя и скрипели. И ступеньки - тоже. Все внимание ушло на соблюдение тишины, и потому некоторое время Виктор прикидывал - куда идти - потом сообразил, что справа - явно вход в сарай, а вот коридор из сеней налево - в дом. Так же тихо он свернул влево и когда обернулся на тихое шкрябанье - было уже поздно.

Всетаки ручной пулемет оказался длинноват для узкого прохода и край приклада зацепил висящее на вбитом в стенку гвозде здоровенное корыто, которое мягко подалось в сторону, ручка лохани соскользнула с торчащего почти горизонтально гвоздя и оцинкованная дрянь медленно и величественно - как дирижабль «Гинденбург» пошла вниз, гулко грохнула об пол и поскакала не теряя солидности по ступенькам только что пройденной Витей лестницы. Ясно, что такой тарарам не остался незамеченным. Дверь в теплую часть дома начала открываться и старушечий голос спросил:

- Кто там?

*******

Я вижу в свою амбразуру, что к нам бежит троица наших саперов, пальба с гаражей утихла, зато наш сосед задербанил из своего карабина, то и дело вставляя новые обоймы. Саперы добегают до кабины нашего водилы.

- Ты с дуба рухнул, дятел птичий? Сися мамина, ты куда выперднулся, притырок? - орет Крокодил.

Точно сейчас будет смертоубийство - сначала одна ПОТ, а потом и наша выкатились так, что закрыли удирающих недоморфов. О, точно, это легко узнаваемая по сочному звуку оплеуха, причем добротная, увесистая. Надеюсь, это нашему водятлу прилетело.

Пора, пора вылезать, Киваю Надежде и Гаврошу, выпрыгиваю из кабины, они следом.

Метрах в пяти валяется врастопыр тело недоморфа, сначала я пугаюсь, но потом вижу выходное отверстие, превратившее лицо бывшего человека в дыру на полголовы и понимаю, что это создание уже не опасно.

К нам набегает еще с десяток человек - и наши, и портовые. Лай стоит до неба, водила нашей машины держится за морду - явно словил плюху, за него вступаются какието мужики, наши тоже тут же, вотвот начнется потасовка.

Успеваю схватить за рукав и прибежавшего (еще бы!) Фильку.

- Филя, сделай хоть чтонибудь - тут же сейчас стенка на стенку будет и еще и со стрельбой!

Водолаз легко выворачивается из моего хвата и рявкает:

- Сам вижу, ранеными займись!

Вона как! Уже не один раненый!

Мой приятель ввинчивается в толпу, следом за ним те, кто с нами приплыл и те, кто Леньку искали. Страсти в толпе накаляются, слышу особо громкие ругательства, в основном матперемат переливчатый и многоколенчатый, но улавливаю и необычное:

- Минустрация ходячая!

- Сам гарила валасатая!

- Аманды шыгарамын!

- Раха пелуда, педасо де идиота, энано нарис! - последнее совсем неожиданно, тем более что голос явно Сашин.

К моему глубокому облегчению раненый оказывается всетаки один. Вид у него жуткий - вся физиономия в кровище, руки, которыми он за лицо держится - тоже, но характерных признаков пулевого ранения - я не вижу. Страшно хочется дать ему в ухо, но вместо этого ласковым и успокоительным голосом начинаю его убеждать убрать от лица руки и позволить мне посмотреть, что там у него. Моргаю со значением Наде и пытаюсь носом показать, что пока лучше бы ей поглядывать по сторонам. Она неожиданно делает совершенно другой вывод - решительно кивает и вслед за Филей ввинчивается в толпу.

328