НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 313

313

Ну, Родина сказала надо - куды ж денешься.

А в палату совершенно неожиданно заявляется Димаопер. Даже с презентом для больного - несколько пакетов с кефиром. Гордо отмечает, что кефир - не просроченный.

Значит гдето ухитрились производственный цикл удержать. Радует. Тем более кефир - штука сложная и действительно полезная. Физиономия у Димы обветрилась, погрубела, кабинетная бледность исчезла и даже глаза както подругому смотрят.

Спрашиваю - с чего бы это? Оказывается, радуется тому, что наконец свалил с плеч груз писанины, которую в МВД словно специально какой враг придумывал и придумывал.

- Зверствуете, небось?

Дима хмыкает. И рассказывает о том, что вот например во Франции - культурнейшем центре Европы были очень любопытные традиции до начала Первой Мировой войны - водить по улице арестованных в наручниках считалось не комильфо. А арестовывать приходилось - и частенько. Поэтому полицейские придумали милый способ - брался рыболовный крючок на леске, подцеплялся за кожу мошонки, леска продевалась через одежду и держалась полицейским в руке. Полицейский и арестованный мирно шли к участку не оскверняя тонкие чувства парижан… А перед началом войны и вообще без суда расстреляли несколько сотен особо опасных - после чего не особо опасные валом повалили в армию, чтоб до них руки не дошли.

Я вообщето за последние годы убедился в том, что европейцы - еще те штукари, но вот чтоб так, запросто…

- Расстрел сотен парижских уголовников в фортах в 1914 году - граф Игнатьев подтверждал. Он как раз в Париже был военным атташе - опровергает мои сомнения Дима.

В свою очередь излагаю все, что было с нами за время отсутствия Николаича. Прошу присмотреть за Ленькой. Слушают внимательно, только хмыкают и переглядываются.

- Получается так - не зря я говорил, что малокалиберное оружие еще как запонадобится! - усмехается Николаич, когда речь заходит о чистке цехов с оборудованием.

- Неправда, это я первым сказал «ээээ» - посмеивается Димаопер.

Ну да, в общемто, тир по его наводке нашли.

- А курсантера этого надо вашего «Найденыша» отправить мыть - предлагает опер.

- Поздно - отвечает Николаич.

- Что так? Не отмыть что ли уже?

- Нет, его уже женщины вымыли - и насколько знаю - весьма удачно вышло. Почти не пахнет - ктото нашел грузовик с просроченной кокаколой, вот ее и применили. Такое шоу вышло. А то эти балованные дети задолбали уже своими просьбами. Вот им и показали, что кокакола - это хорошее моющее средство, навроде мыла и стирального порошка.

- Ну, а как же всякие вонючие машины с трупами? - одинаково удивляемся мы с Димой.

- Получается так, что разная техника - наставительно подняв вверх указательный палец, вразумляет нас Николаич - а может женщины усерднее оказались.

- Меня вот больше интересует, что за морф в Рамбове, на которого нас послали - что интересно - меня и впрямь это интересует больше, чем промытый «Найденыш». Помыли - и ладно. То, что люди с автоматами не справились с морфом - это уже посерьезнее на мой взгляд дурного запаха.

Николаич вздыхает, косится на Диму.

- Да бросьте, Старшой - ему туда все равно ехать, лучше рассказать тут.

- А я уверен, что это не один морф - ворчит Николаич.

- Не буду спорить. Но по описаниям вроде и один может быть.

- Получается так, что не может. Просто люди там хронометрию не ведут, вот что плохо. Отсюда и легенды о сверхбыстром. А он нифига не сверхбыстрый - просто они совместно действуют.

- Я честно признаться - не пойму о чем это вы - вмешиваюсь я в непонятный разговор.

Николаич опять вздыхает.

- В Ораниенбауме выжившие собрались в одном районе - у пирсов. Там воинские части, режимный завод, корабли - с Кронштадтом связь. Даже паром наладили - там правда та еще катавасия получилась, но сейчас он уже в порядке. Так вот, пропадают люди. Уже 8 человек. Причем непонятно - как пропадают. Сначала пара детей - ну те шалапутные были, особо никто и не подумал - решили, что сами виноваты. Потом девчонка - подросток. Та уже была поумнее. Потом часовой. Прямо с поста сняли. Да и за последние дни - еще четверо. Не лопухи и вооруженные.

- Прямо как в вестернах с индейцами.

- Вово. Причем вроде как морфато видят. Но видят с одной стороны - а люди пропадают с другой. Ну и сейчас там все на нервах, понимаете ли. А работать надо и работы много. Публика там собралась сбродная, но не так, чтоб бестолковая. И караулы выставляют и патрули, и секреты. Вот из секретов двух последних и вытащили, к слову.

В дверь палаты деликатно стучат и заявляется, отдуваясь, майортанкист.

- Не возражаешь, Николаич? Не помешаю?

- Да нет, о чем речь, располагайся.

Ковыляющий майор располагается, отчего в тесной палате и места становится совсем мало. Подозреваю, что тут было какоето подсобное помещение, ну да в остальных палатах люди как селедки в бочке. Однако вроде терпят. А больничка уже себе здорово очков набрала - конкурентов у нее нет. Центр цивилизации, короче. К слову слышал, что еще и кинотеатр работает. В виде поощрения для особо отличившихся - ну и детей водят…

- Как лекция прошла? - спрашивает Дима майора.

- Да ничего вроде бы. Публика уж больно сырая. Раньше после НВП десятиклассницы толковее были. А вы о чем толковали?

- Да вот, женщины в Крепости героически отмыли бронетранспортер наш. Да я тебе говорил - воняло там несусветно.

- Ну - подтверждаю я - а ведь все знают, что машину, в которой трупы завоняли - хрен отмоешь.

- Хм, военная техника специально так делается, что если экипаж погиб - выгребли его, кровь смыли, дыру залатали - и давай следующих на замену сажай. Это ж не легковушки, всяких полостей внутренних, пустотелых ребер жесткости и прочих фигулек с дырочками, чтоб корпус облегчить - там нету. Это одно из требований - упрощенная чистка экипажем своей бронетехники. От предыдущего экипажа - майор потирает распухшие заметно коленки.

313