НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 311

311

- Ээээ, мензура, чтото знакомое, но не вспомню…

- Стиль фехтования на немецких студенческих дуэлях.

- А, точно, вспомнил! С этим пациентом - что стряслось?

- Ожог бедра 2-3 степени. Процентов 6-7.

- Это как ему так повезло?

- У печки чугунной уснул. Привалился - и почувствовал поздно, что поджарился. Но это ладно, справимся, хуже, что он по своей упертости еще смазал все подсолнечным маслом и пузыри проколол. Мне объяснил, что я не в теме.

- Это для него характерно.

- Коллега, к вашей команде будет видимо просьба скоро - посодействуйте - зачистку госпиталя так и не проводили, а там очень много оборудования и инструментария.

- А свои силы?

- Чудом избежали крупной аварии - там у нас баллоны с кислородом. Мы вовремя успели остановить пальбу. И такой момент - после зачистки обычными матрозами и офицерами - от оборудования, оказывается, остаются только дырявые ящики с бренчащими внутри обломками. Потому чуток поработали на первом этаже и поняли, что это как лечение фимоза проводить газонокосилкой. К сожалению - там и морфы оказались. Потому сейчас вашего командира будут лечить с максимальным респектом, а потом, видимо, попросят о взаимной услуге.

- Нам тогда проводники понадобятся.

- К вашим услугам. Всего из госпиталя 9 человек спасли - так что есть, кому помочь, двое - врачи, я в том числе. Сейчас по плану госпиталя работаем - чтоб было ясно, где можно лупить безоглядно очередями, а где и поостеречься и скорее бы холодным оружием. Аккуратно…

- Вас спасли из госпиталя?

- Да. Через пару дней после вашего рейда.

Появившаяся вблизи санитарная тетка бурчит:

- Глеб Валерьевич! Пациент ждет!

- И как этот пациент себя ведет?

- Как хам трамвайный. Глеб Валерьевич, Нинка сейчас ему точно биксой по башке треснет, сил уже нету!

- А он, бес окаянный, искушая преосвященного чистоту, смердел мерзко - непонятно заявляет врач и, хитро подмигнув мне, отправляется утихомиривать недожаренного Фетюка.

*******

Виктор вдруг чертыхнулся и резко тормознул. Ирка тревожно глянула на него и поудобнее перехватила ружье.

- Что, Вить?

Витя хмуро вылез из теплой кабины и пошел кудато назад. Ирка подождала немного и, вздохнув, выскочила следом. Своего мужа она знала как облупленного, видела, что он встревожился всерьез и както безнадежно встревожился. А такое с ним редко бывало.

Его кислая физиономия и уставившийся в колею следов взгляд только подтвердил опасения. Спрашивать Ирка не стала - сам скажет.

- Следы! - буркнул Витя, ткнув рукой в перчатке туда, откуда они приехали.

- И что?

- Да то. Свежих следов шин - много в лесу?

- Да кто смотретьто будет? Зайцылисы?

- Дура ты, Ириха. Любой, кто увидит - легко определит, откуда ехали. И может сам - или дойти, или доехать. А там у нас - база. Понимэ?

- Да мало ли кто ехал!

- Это раньше. А сейчас - просто так теперь не катаются. Видно, ж что джип, что один, да еще и не груженый. И кто тут такой беззаботный ездит? А вот они мы, два лапчатых гуся!

- Вить, тут никого ж быть не может, только мы - два идиота.

- Лыжников забыла? Которые бабку нашли? Сейчас кто поумнее из городов рванули. Как раз, куда поглуше. А до нас - всего ничего.

- Витя, да ведь 90 километров!

- И что? На лыжах с перекуром да ночевкой - нефиг делать. Меня уже обносили, спасибо большое, помню прекрасно.

Настроение у Виктора испортилось. Привязанные к УАЗу срубленные елки не дали никакого эффекта. Самокритично глянув на получившееся, Виктор помрачнел еще больше. Вместо следа просто проехавшего УАЗа получился след проехавшегося УАЗа, который с какойто хитрой целью волок за собой пучок елок. Встретив в лесу такое, сам Виктор из принципа бы разведал - что это за игры. И всяко он не считал идиотами других лесных людей, которые обычно думали четко внятно и без всякого ненужного расползания мыслью по деревьям. Раз ктото чтото прячет - значит, скорее всего, это чтото вкусное и нужное. И дальше детская сказочка про визит голодного медведя на склад запасливого бурундучка…

И ведь ничего в голову не приходит. Разве что крутится в голове, как заяцрусак следы путает. Мастер, ничего не скажешь. На пути от кормежки к своей лежке он делает петли, многократно пересекая свой след, «вздвойки», проходя по своему старому следу 20-30 метров в обратном направлении, и «сметки» - большие скачки в сторону. Но на джипе в сторону не прыгнешь, а на петлях - горючеето не казенное. Получится, что на каждую поездку считай втрое придется топлива жечь. А это никак не радует. Топливато не цистерна. Да и УАЗ жратиньки любит, особенно по снегу и бездорожью. Впрочем, тупо стоять и таращиться в четко промятые колесами следы тоже неумно.

Решив, что все же стоит покрутиться по лесу, а не переть как по нитке, Виктор взял сильно в сторону и через несколько километров расстроился еще больше. Сквозь редколесье на опушке четко виднелись какието яркие пятна - и не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять - там впереди за деревьями - минимум от трех до пяти легковых машин. Вон яркокрасная. Синяя рядом. Между ними не то сугроб - не то приземистая серая. И сразу две черные. Влип, черт все это дери. А все эта зараза Ирка с ее газгеном. Оглянувшись на подругу, Витя остыл. Она сидела собравшись в комок словно большая кошка, зло сощурив глаза и держа наготове свою помповушку. И правой рукой - держалась за дверцу, готовая выскочить из машины по первому знаку.

Утихомирив себя тем, что глупо искать виноватых, особенно когда виноват только сам и уж если встретились, то встретились - Виктор выпрыгнул из машины, прихватив с собой ключи, выдернул ДП с заднего сидения и, почувствовав себя гораздо увереннее с мощным боевым железом в руках, пошел к опушке. Не расслышать шум УАЗа тихим утром мог только глухой, а так, чтоб тут оказалось отделение общество глухонемых в полном составе, было глупо надеяться. Махнув Ирке, чтоб шла уступом, Виктор не особо скрываясь вышел на полянку и встал столбом. Выскочившая следом за ним Ирка тоже остановилась, открыв рот.

311