НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 303

303

Ладно, пока пугаться рано. Надо продрать глаза и подготовиться к наплыву пациентов.

Продрать глаза помогает то, что привозят воющего раненого.

- Что с ним? - спрашивает втаскивающих носилки мужиков братец.

- На мине подорвался!

Братец присвистывает. С трудом подавляю такое желание и с выражением гляжу на сидящего неподалеку сапера по прозвищу Крокодил. Тот багровеет и подскакивает к носилкам.

- Ээээ - почемуто говорит сапер, глянув на раненого.

Странное вступление. Впрочем, и у братца физиономия выражает интересную гамму эмоций. Носилки ставят на пол. Оглядываю раненого. Мне тоже кажется несколько странным то, что я вижу.

А вижу я, что сапоги на сучащем мелко ногами солдапере - целые. Совершенно.

Рука - причем левая - окровавлена и перевязана довольно грамотно - и из кулька марлевого торчит три пальца.

- Он точно на мине подорвался? - спрашивает братец.

- Точно - отвечает носильщик.

- Где было? Как получилось? - обретает дыхание Крокодил.

- Да там, где вы сегодня мины снимали - отвечает переводящий дух носильщик.

Раненый, положенный к нашим ногам, продолжает плакать и скулить.

- Что, не все сняли? - допытывается сапер.

В палатку понабилось народу - старший сапер тоже тут - на его физиономии отпечатались складки рукава бушлата - спал видно.

- Нет. Этот малец уже снятую мину стал расковыривать - вот его и тяпнуло.

- Йопперный театр! - с чувством облегчения произносит старший сапер.

- Согласный - подтверждает Крокодил, и они выпирают животами лишних из палатки.

Подрыв странный - парню размололо ладонь, снесло два пальца и здорово повредило оставшиеся. Кровотечение незначительное, но, глянув на все это безобразие, заматываем искалеченную кисть обратно. Трачу еще ампулу промедола. Парень в полуобморочном состоянии, рассказать, что он там учудил со снятой миной, не может, да нам и дела нет. Эвакуировать надо.

Помня о нравоучениях начвора, прошу поднять ботана и теряем время в уточнениях - наш ли это боец, кто командир и что скажут в Кронштадте.

Ревут моторы какойто техники - совсем рядом - к нам прибыли грузовики, повара подняли и он убег к кухням принимать продукты - вот обратным рейсом они и раненого захватят на берег, а там уж какаянибудь шаланда найдется - сейчас между Кронштадтом и берегом постоянно курсируют не меньше двух десятков всяких посудин.

Перед тем, как его уносят - строго предупреждаю носильщиков и самого бедолагу, чтоб ничего не пил по дороге.

Саша удивленно смотрит.

- Ты ж все время говоришь, что вода - всему голова. А тут - кровопотеря!

- Пустяковая у него кровопотеря. А если его напоишь - он после дачи наркоза вполне может блевануть. В стерильной операционной. Там это самое то будет. И если еще ухитрится быть без сознания и вдохнуть чуток своей блевоты - так после операции гарантированно будет воспаление легких. А его и так бог обидел.

- А куритьто ему можно? - спрашивает носильщик.

- Да не оченьто… лучше и без этого обойтись - от курева давление может подскочить - усилится кровотечение, тож это ни к чему.

- Ясно.

Сигаретку раненому таки дают и утаскивают наконец. Последнее что вижу - испуганные и заплаканные его глаза, глядящие с неверием на раскуроченную руку. Боюсь, что в лучшем случае сохранят ему указательный палец и половину большого. Если повезет, конечно.

- Вот мудак! - проницательно замечает братец.

- Ну, у нас тоже всякое бывало - возражаю, просто чтоб не уснуть.

- Чтоб противопехотки так ковырять и руки свои на выкид - этого не было!

- Доктор, вы портянки заматывать умеете? - перебивает наш разговор сапер Крокодил, зашедший в палатку вместе со своим начальником.

- Умею, а что?

- Ткань из Кронштадта привезли, рулонами, довольно много. Порезать ее тут возможность есть, только вот публика с портянками обращаться разучилась. Выходит, что знатоков раздва и обчелся.

- Дык у меня ж пациенты попрут.

- Ладно, но все равно вас учтем. Попросили прикинуть - сколько умеющих наберется. В базето тоже морячки, а они с портянками не дружат. Да газеты привезли, картонки. Сейчас тут пол застелют картонными коробками.

Вона как. Курсы повышения квалификации по намотке портянок. Прям раздел в «Космополитэн» - «18 причин, почему девушке стоит носить портянки на территории ремонтного завода» и «26 признаков того, что вы неправильно намотали портянки»…

Ладно, научим и портянки мотать, чего тут. И газеты в дело пойдут. У тех же немцев это было широко представлено. Если надо - то не вопрос.

К слову - немцы вроде пришли сюда воевать в носках. Но уже в 41 появились инструкции - как мотать портянки. А зимой - как утепляться старыми газетами - и опять же мотать портянки. Видал я эти инструкции…

И когда в Сталинград шли самолеты, в том числе с грузом старых газет, те, кто отправлял - не понимали зачем, думали снабженцы с ума сошли, а вот те, кто сидел в котле - понимали отлично.

- Было дело - как раз когда на Малую Пискаревку отправили работать - тоже показывал на своем примере, как портянки мотают - говорит братец.

- Лучше скажи, как додумались до Малой Пискаревки? Тут ведь тоже трупы хоронить надо ударными темпами, а то на запах набежит всякой твари - спрашиваю я братца.

- Да просто - собрали комиссию, поставили вопрос. Выбор был невелик - либо в воду, как у индусов, либо скормить, кому попало - как у тибетцев, либо кремировать, либо ингумировать. Первые два способа не пошли вовсе - там в комиссии были ребята, которые в Индии полюбовались на красоты Ганга с недогорелыми мертвецами по берегам и водной глади…

- А «Тарбар»! Небось обмен опытом?

303