НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 281

281

- У любого нормального водилы должен быть в броне набор для джентльменов - запас воды, приспособа, чтоб харч сварить если надо - то есть паяльная лампа, например, котел, тренога или что в таком духе. Жратва должна быть. И горючее - для самого водителя. А тут - шаром катай. И ЗИПа нет и инструментов. Броня - это дом на колесах и на всякие случаи жизни должно быть соответствие. Куда этот недоносок пилу дел?

- Чего это тебе пила запонадобилась?

Водила опять смотрит на меня с сожалением и мне это не нравится - как бы в привычку не вошло.

- Доски пилить. Печки такие, что их коротенькими дровами топить только можно.

- Забудь! Доски пойдут в барак - на пол стелить, иначе больные к утру помереть успеют - вмешивается сапер.

- А без печек - мы сами помрем!

- Не переживай, чегочего, а дров добудем. Поехали!

БТР исчезает, как и появился, а по его следу с коротким промежутком приперлась пара зомби. Обоих упокоили, но стало тревожно - видно Вовка запачкал колеса в огрызках из салона…

- Что могли - сделали. Сейчас печки затопим - совсем хорошо станет.

- Ильяс - надо бы санинструкторов хоть чутьчуть натаскать с оружием обращаться.

- Знаешь, за пять минут ночью - это не учеба, а комеди клаб в дурдоме.

- Ну, хоть в общих чертах.

- И зачем? Мы охраняем.

- Надо пока можно пройтись - тяжелобольных собрать. Тех, кто еще жив, но до утра может не дожить?

- Кель бере! Ты что - хочешь, чтоб мы в потемках по цехам шарились? С этими недотепами?

- Ну, там все - таки первая волна чистильщиков прошла. Так что если и будет кто мертвячный - так единицы.

- Ага! Нам и единицы по глаза хватит. Мы уже утоптались за день, нам и одного шурале достаточно.

- Ильяс!

- Нет. Если порусски не понимаешь - переведу. Но. Найн. Сааа. Юр андерстенд?

- Ну да, вакаремас…

- Вот и сумимасэн, раз так. А санинструкторов… Якши, Андрей в этом толк знает - поучит.

Оттащили силами санинструкторов обоих упокоенных подальше от палаток. Один - явно из охраны лагеря, толстомордый, крепкий, с развороченным крупнокалиберной пулей плечом, другой - исхудавший мужичишко в грязном тряпье. Охранник и заключенный, а теперь они оба против нас…

Андрей без большого воодушевления, но взялся за обучение, поглядев при этом куда как выразительно мне в глаза. Понимаю, что тут возни действительно много - мальчишки строят из себя опытных стрелков и потому по умуто сначала надо выбивать из них дурь, всю эту киношную чушь, а потом учить как надо…

Но времени у нас нет.

Минуты не проходит, как спокойнейший Андрей закатывает одному из обучаемых такую затрещину, что я даже не могу сказать - то ли первым делом я вижу вылетевшую из строя и вертящуюся на снегу как юла каску, то ли слышу звук рукоприкладства.

- Никогда! Никогда, чертовы дурни, не направляйте боевое оружие на других людей! Это понятно? Понятно я вас спрашиваю?

Обучаемые испуганно бурчат чтото в ответ.

- Не слышу! Громче! - орет совершенно неожиданно тишайший обычно Андрюха.

- Йес, сэр! - лают в ответ мальчишки, от испуга вспомнив самое подходящее к случаю из их опыта.

Мда… Это ж куда мы докатились?

Водолазы ухитрились уже разломать чтото деревянное. Наверное, как это положено по закону сволочства - самое нужное и через пару дней нам начнут пенять, что мы спалили чтото на вес золота, ну, да и черт с ним. Главное - печки затопили.

Народ подтягивается к кухням, и не успел я глазом моргнуть - вместе с тяжелыми больными в барачную палатку набилось публики под завязку. В дохлом желтом свете единственной керосиновой «летучей мыши» зрелище угнетающее. Еле - еле удалось выполнить основное правило при таком расположении на ночь - не лежать на снегу и мерзлой земле. Вроде бы сейчас есть всякие хитрые спальные мешки и прочее в том же духе - но у нас только палатка, доски и грязные старые матрасы двадцатого срока службы.

Вот их и постелили, распихивая, разгоняя и ругаясь на беженцев, старающихся уснуть. Где попало. Мама дорогая, за такую организацию мне бы на госэкзаменах влепили пару… Хотя… Может быть и не влепили - тут уж смотря кто бы сидел экзаменатором. Если тот, кто работал в очагах бедствия - наверное бы обошлось… Тьфу, какая чушь в башку лезет… Надо бы обругать наших водолазов, что они позволили набиться в палатку куче народа, кроме точно больных, но… Но спасенные настолько жалко выглядят, что - ладно. Больным теплее будет.

Когда вернулся Вовка с БТР, толпа еще прибыла. Даже и не знаю - хорошо, что они такие вымотанные или нет. С одной стороны - пока нет никаких недовольных, заводящих смуты и раздрай, требующих для себя любимых всякого всего - для этого им надо еще придти в себя, с другой - до утра точно будут умершие - и значит восставшие. Мы не справимся с контролем, и предотвратить укусы не выйдет.

Что хорошо - основная масса народу тихая, безразличная и аморфная. Но с десяток помощников у нас образовался. Потому дрова сгрузили быстро, пилу вроде так и не нашли, но слышу, что стучат топором.

Толпа пациентов в медпункте и около него не убывает. А вот наши медикаменты - наоборот - скоро сумки пустые будут.

Тощенькая девчонкаподросток просит меня подойти к кухням - толстяк повар зовет. Отправляясь, беру с собой Сашу и в который уже раз за пару последних часов проверяю - тут ли мой автомат. На сегодня я уже перевыполнил план по приключениям в стиле «докторидиот».

Ночь. Десятые сутки Беды.

- Эти кронштадтские сильно с военными поругались - говорит Саша.

- Что так?

- А сухопутные пригнали четыре автобуса с конвоем, отобрали кого помоложе - парней и девчонок - и к себе увезли. А кронштадским, получается, одни старики и старухи останутся при таком раскладе. Пообещали автобусам колеса прострелить, если еще раз такое будет.

281