НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 266

266

Эко танкист завернул. В двух словах - а внятно выразил то, о чем копья ломают уже не один десяток лет куча народу. Надо запомнить, вверну какнибудь в нужный момент. Но сейчас лезть в спор - совсем не с руки.

- Что собираетесь делать дальше? - спрашивает Николаич.

- Ну, надо в исполнение обещанного вшивать руки в жопу. Так как никто раньше такую операцию не проводил, план операции туманен, придется импровизировать. Но вроде как у нас времени на это нет?

- Времени нет, это верно. Нам подтвердили задание на охрану базы МЧС - так что трогаемся.

- А танкист?

- Получается так, что с его командованием не связывались. Самый старший из его группы здесь - тот самый лейтенант. Майору значит, его слушать не должно, хотя вообщето он прикомандированный. Так что в Кронштадте решили, что - на усмотрение майора. Как говорилось выше - танк и в МЧС пока постоит, а в больницу вы танкиста уже пообещали сосватать.

- Ясно.

- А раз ясно - объясняйте коллеге, что надо ехать.

Мда… Коллега мой словно окаменел, как горгулья на крыше стоит.

Несколько раз окликаю его, пока наконец он отрывается и смотрит уже на меня.

Смотрит невидящим взглядом.

Всегда думал, что это такое выражение, которое можно понимать в переносном смысле. На самом деле - непереносимое это выражение… У него и такто мертвые зенки, а тут еще и это…

- Как, руки этому шьем? - спрашивает седоватый саперюжанин.

- Николаич - как со временем?

- Нету у нас времени. Надо выдвигаться. Давайте с коллегой договаривайтесь. Потом руки присобачим, если это так надо.

Мутабора как заклинило. Он явно не то, что не понимает, что я ему говорю - но даже и не слышит.

За стенкой - сигналит машина.

- Получается так, что идем. Этого - на носилки, Мутабора под руки - все пошли. Пошли, живее…

К моему удивлению с нами остаются и трое саперов и водолазы. Когда спрашиваю об этом Андрея, тот совершенно спокойно удивляется:

- Так саперы нам как разведгруппе положены, а водолазы еще имеют задачу, к которой и нас потом пристегнут - есть склад их амуниции по дороге - надо будет загрузится. Да и заработали уже наши саперы сегодня уже рублей пятьсот - теперь те, что в группе усиления, продолжат. У них даже и собака есть.

- Какие пятьсот рублей?

- По установленным расценкам за разминирование взрывоопасного предмета 1й степени сложности платят 15 рублей 54 копейки, 2й степени - 10 рублей 34 копейки. Вот и считай.

- Это шутка?

- С чего это? Я даже знаком с одним человеком - тот на таких расценках в Чечне заработал 200 тыров рублей. Жигули купил потом.

- А собака что - такая ценность и сверхдевайс?

Андрей удивляется еще пуще.

- В Чечне снайпердух получал за убитого офицера - 2 тыра зеленых, а за саперную собаку - 6 тыров. Вот и считай. У кронштадтских собачка - как раз так тыщ на 5… Не совсем обучена и опыта маловато, но - уже помощница.

- А в Петергоф полезем?

- В Петергоф пока нет. В Рамбов - да, полезем. Но сначала с МЧС разбираться надо - пока их не прикроем - с Красной Горки никуда. Разве только недалеко. (тут Андрей хитро подмигивает.)

Мы выкатываемся маленькой совсем колонной - и очень разношерстной - впереди БТР, за ним окаянный джипик, КАМАЗ с кунгом и замыкающим рычит танк. Вовка прет по какимто дорогам, о существовании которых я и не знал.

Очень скоро обнаруживается, что и Вовка - тоже. Колонна заехала в какието кусты, в два человеческих роста, дорога и кончилась. Вылезаем, чтоб убедиться, что это обычная «левая свалка». Тупичок завален всяким строительным мусором в пластиковых мешках. Обсуждение вариантов затягивается, Вовка настаивает на том, что он тут проедет, Николаич уже сомневается в этом, а подошедший Семен Семеныч с ходу выдает одну из своих баечек:

- Меня в свое время удивил эпизодик - в Артмузее есть традиция - наши пушки стоят с гордо задранными вверх стволами, этак задрав нос. А вражеские трофеи - хоботы печально склонили вниз.

А тут надо было поставить на экспозицию немецкий шестиствольный миномет - а у него, заразы, стволы в принципе не опускаются. Ну, нельзя ему иначе никак. И так корячились и этак - все равно вверх смотрят.

Позвали мужика, который с этим девайсом дела имел во время войны и даже стрелял. Пришел, спрашивает у хранителя фондов - целостность миномета важна - он подлежит консервации? (это в случае войны часть музейного добра идет в армию к слову.) Хранитель отвечает - нет, куда ему.

Тогда мужичок берет фомку, лезет под агрегат, пыхтит. Откудато снизу отваливается со звоном кусок металла и миномет печально свешивает стволы. Так и сейчас стоит, к слову…

- Это вы к чему? - недоумевает Николаич.

- К тому, что дело надо поручать тому, кто в нем разбирается.

Вовка открывает рот, но Семен Семеныч его опережает:

- Я - местный, да еще и охотник. Если помните. Есть ли возражение?

- КАМАЗ не бронирован.

- А у кабанов ружей нет. И больше мы вряд ли кого встретим.

- Ну а если кто из благоизбранных уцелел?

- Им в тех местах делать нечего. Да и вряд ли прыгнут - колонна все ж не простая, танк за километр слыхать.

- Получается так - что на ваш страх и на наш риск.

- Годидзе! Не глянете - что там в кузове с вашими протеже?

В кузове, наполовину забитом матрасами - все постарому. Хозяин еще жив, Мутабор рядом, как кошак у мышиной норки. На открывшуюся дверь не среагировал никак. Мы дверь и прикрыли обратно…

Внутри БТР в общем тепло. Сидим кучей, тянет подремать, но чертов Вовик заранее предупредил - будет болтанка. Так что - задремлешь - долбанешься башкой. Курсантеры наконецто завели разговор про баб. Это както встряхивает присутствующих и дремота на время отходит.

266