НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Страница 257

257

Интересно - тот старик с меланомой - согласился бы на такой эксперимент?

Майор некоторое время раздумывает, поглядывая на морфа.

Морф начинает слегка раскачиваться.

- Ясно. Давайте глянем на медпункт, да я сейчас сюда танк подгоню.

- Танкто зачем?

- На всякий случай - наш номинальный командир - этот полный морской офицер - в Кронштадте потерял свою семью при нападении мутанта. А через полчасачас вполне себе найдутся желающие из спасенных вырвать вашему соратнику зубы и кишки. Этот ваш инженер…

- Севастьянов?

- Он самый, Севастьянов - много чего рассказал… Так что такую возможность тоже сбрасывать со счета не стоит. Тем более - в плане раздача спасенным, способным носить оружие - патронов и ружей со склада - нашли тут такой складик.

Нашу беседу прерывает небольшой автобус, с грохотом врезающийся в здание медпункта. Саша и Мутабор чудом вывертываются изпод колес.

При виде вылезающего из кабины водятла невозмутимый до этого момента майор меняется в лице и орет, явно не владея собой:

- Фетюк, летатьтулюсю, опять ты, чмо университетское!

Водятел тут же бодро и стремительно кидается в направлении, откуда приехал.

Майор яростно сплевывает, плевок тяжело, словно свинцовый, прошибает наст - и помоему, даже еще шипит там, остывая.

Николаич окриком останавливает Сашу, намеревавшегося влепить в сторону удирающего очередь, Саша, ухватив за рукав хламиды, тормозит Мутабора.

- Это еще что за чудо в перьях? - ядовито осведомляется Старшой у майора.

Майор в ответ еще раз сплевывает.

- Дали мне этого коня педального в экипаж танка - когда диверсанты основной порезали. Дескать - вот, не боец, а сокровище, все знает. Все может… У меня выхода не было. Держится орлом, смотрит свысока, поговорили три минуты - так он мне пять раз по разным поводам заявил: «Вы не в теме!»

Ладно, я его поспрошал - вроде как чтото знает. Поехали. На третьем выстреле электроника крякнулась.

Слышу - возится там, пыхтит в башне. Спрашиваю - не отвечает. И второй - тоже из пехотных - помалкивает. Полез смотреть. Сначала не понял ни черта - они там чтото перочинным ножом режут - наконец пригляделся - дошло, почему электроника сдохла.

Откудато в башне оказался старый валенок - так он у них в лючок для эвакуации поддонов от выстрелов упал - и его там зажало, вот они валенок этот тянут, а он не вылезает, зажевало его там…

Я этому олуху говорю, что делать - а он так свысока глянул и заявляет через губу: «Вы жалки!»

Я не утерпел, обвернул его херами и погнал вон из машины. А он, оказывается, еще что учудил - свой автомат пристроил так, что тот провалился в конвейер подачи зарядов. Выдернули в конце концов автомат - а его помяло так, что затвор не передернешь. Вот что точно знаю - идти с такими ходячими авариями в бой - живым не вернешься. Это горе заднеприводное вернется - а все вокруг сдохнут.

Когда с завода выскочили - мне на глаза попался тот, кто мне этого Фетюка сосватал. Оказалось, что у них он тоже всем пыль в глаза пустил - а когда дело дошло до снаряжения магазинов - напихал в магазины для калашей макаровские патроны.

- Ну, вот это вы точно преувеличили!

- Ни на грамм. Автобус кстати - вот он стоит.

Автобус действительно стоит и под ним увеличивается темная лужа.

Сапер тем временем машет нам от двери. Чисто, можно заходить. Внутри темно и запашок совсем неуместный для медпункта - пахнет, черт его дери - ацетоном и мертвечиной. И еще одеколоном или духами - ну совсем как в морге.

Сапер опять таки подсвечивает своей указкой впридачу к нашим фонарям. Выходим из коридорчика в помещение, толком не успеваю чтонибудь заметить кроме какойто мебели, как сзади меня сильно толкает ктото. Отлетаю к стене, прямо передо мной возникает кучамала из нескольких человек.

Николаич не ввязывается в свалку. По его примеру пытаюсь охватить лучом фонаря комнату. Совершенно неожиданно за кучей из возящихся людей вижу - совсем близко от них тянущего руки к куче зомби. Стрелять не могу - зацеплю когонибудь из дерущихся, дергаюсь вбок, сталкиваемся с Николаичем.

- Стойте, стойте! Оно на цепи. Не дотянется!

Ребята начинают подниматься с пола. Предпоследним встает Филя, от души навешивает пендаля по ребрам лежащему ничком голому вивисектору.

- Получается так, что надумал соскочить, фрукт.

- Ага. А еще и кого из нас бы тяпнула.

Филя добавляет лежащему по ребрам еще раз.

Теперь мы все смотрим на прикованного к стенке на цепь зомби.

Филя собирается по результату увиденного добавить по ребрам еще разик. Но я его останавливаю. Реанимацию проводить со сломанными ребрами сложно, а теперь я уверен, что буду заниматься реанимацией столько раз, сколько выдержит наш пленник.

Зомби, тупо пытающийся дотянуться до нас руками - девчонка лет одиннадцати. Голая, если не считать драных сетчатых чулок и какойто латексной фигни из БДСМ атрибутики. Лихо накрашена, но макияж смазан и на мертвом лице жутко смотрится.

А в остальном - обычный, голодный и тупой ходячий мертвец. Только вот в садомазо наряде я мертвецов не видал раньше.

Cовсем рядом - буквально за стенкой - начинает знакомо както тарабанить движок. Ктото щелкает выключателем - вспыхивают лампочки, жмурюсь, вспоминая, что вообщето учили один глаз в темноте прикрывать, на случай внезапной засветки.

- Йопта! - говорит ктото из наших.

Нихрена это не медпункт. Бред дурацкий, а не медпункт. Да, есть операционный стол, коекакие аппараты, обшарпанное древнее гинекологическое кресло, ага столик с инструментарием - но в зальчике тут же здоровенное ложе, покрытое черными простынями - и задрапировано густо алым блескучим материалом - видно ктото разматывал прямо из рулона и приколачивал гвоздями к стенке. Получился стиль Мэрилина Мэнсона в провинциальном исполнении.

257